В Латвии сегодня стоит вопрос не о качестве медицинского обслуживания, а будет ли оно вообще
Центр журналистских расследований Re:Baltica (Рига) опубликовал статью “КТО БУДЕТ ЛЕЧИТЬ? Почему мы об этом пишем?” координатора и ведущей серии на ЛТВ Лиене Бариса-Сермуле, которая говорит: «сейчас мы уже на грани того, что вопрос не только, какое медицинское обслуживание мы получим, а о том – получим ли вообще?»
Координатор и ведущая серии на ЛТВ Лиене Бариса-Сермуле (Re:Baltica)
“КТО БУДЕТ ЛЕЧИТЬ? Почему мы об этом пишем?
Каждый из нас хоть один раз был пациентом – роптал о длинной очереди, не очень любезном слове врача. Но сейчас мы уже на грани того, что вопрос не только, какое медицинское обслуживание мы получим, а о том – получим ли вообще?
Последние пару лет в связи с недостаточно доступными медицинскими услугами кураторы политики здравоохранения все чаще оправдывались – денег теперь больше, но врачей нет. Но как много врачей не хватает? В каких профессиях? Когда «не хватает» превращается в «катастрофически не хватает»? И что делать?
Про медсестер теперь можем сказать – уже сейчас! Открывшаяся в исследовании картина намного драматичней, чем можно было думать. Следующая горящая проблема – регионы без семейных врачей. Но есть еще и третья: медицинский персонал, который одновременно чувствует себя и как заложник и как виновник – открыто, назвав свое имя и фамилию, избегает говорить о проблемах.
Заложники – потому, что они годами игнорировались, их зарплаты не повышались, нагрузка только возрастала, так как работу надо делать и за несуществующих коллег. Виновники – потому, что так много работать неправильно ни с точки зрения своей жизни, ни с точки зрения качества ухода за пациентами. Рабочий день врача в больнице может растянуться даже на 36 часов, медсестры, отдежурив сутки, мчатся в следующую больницу и дежурят там следующие сутки, потому что это никто не подсчитывает и не контролирует. Медики боятся, что в глазах пациентов они выгладят рвачами, которые из-за денег бегают по нескольким рабочим местам, ими может даже заинтересоваться СГД или Государственная трудовая инспекция – как насчет соблюдения Закона о труде? И, в конце концов, что об этом скажет руководство лечебного заведения, если они начнут жаловаться?
Не работать так много? Это не станет решением до тех пор, пока никто из ответственных лиц не будет готов честно сказать пациентам: так много услуг и так быстро не появится, потому что мы так все запустили, что уже некому их предоставлять.
Очень многие были готовы рассказывать, но анонимно. Уговорить публично назвать свое имя было почти невозможно. Одно время даже стало казаться – тогда зачем все это? Может и не стоит писать, если уж им самим не надо, чтобы эту проблему решали. Нет, стоит.
Повышение зарплаты, пусть и запоздалое, все-таки шаг в правильном направлении. Но этого недостаточно, особенно потому, что такая же проблема существует во многих более платежеспособных странах, чем Латвия. Надо думать, как удержать тех, кто у нас есть, и привлечь тех, которых еще нет – или которые есть где-то в других местах, а могли бы быть у нас“.
В следующей публикации автор Лиене Бариса-Сермуле рассматривает вопрос: Как предотвратить катастрофу в медицине?
“Как предотвратить катастрофу в медицине?
На нехватку медиков годами закрывали глаза, но теперь, когда деньги наконец-то есть, а специалистов нет, настал момент истины. Что делать, чтобы предотвратить катастрофу и обеспечить жителям Латвии возможность своевременно попасть к врачу и получить качественное медицинское обслуживание?
Латвия со своей нехваткой врачей и медсестер не уникальна. Еврокомиссия еще пять лет назад в отчете о рабочей силе в сфере здравоохранения оценивала, что к 2020-му году во всем Евросоюзе возникнет дефицит в миллион профессионалов – врачей, фармацевтов и медсестер. Поэтому 15% необходимых медицинских услуг невозможно будет обеспечить.
Меньше оплачиваемых услуг
Грозит ли это и нам? То, что очереди к специалистам начинают расти не из-за нехватки денег, а из-за нехватки персонала, свидетельствует о том, что это уже происходит. Наглядный пример – число операций эндопротезирования. В 2018-м году государство было готово оплатить 5 119 операций, а на практике до конца года было проведено 4 657, свидетельствуют данные Национальной службы здравоохранения. Подавая службе отчеты о невыполненных договорах, медицинские учреждения как причину, указывали дефицит врачей.
Кризисная ситуация не берется во внимание при планировании государственного заказа медицинским учреждениям. Сейчас оплачиваемые государством консультации, манипуляции и операции планируются, основываясь на доступном финансировании, а не на количестве специалистов. Если бы брали во внимание и этот факт, то пришлось бы признать: выполнить предусмотренное полностью не получится. Например, если по подсчетам Минздрава не хватает 1500 или 15% медсестер, то на 15% следует снизить объем ухода за пациентами, в котором задействованы медсестры. Сейчас этот объем услуг за счет большей нагрузки обеспечивают все остальные работники.
А это означает перегрузку.
«Мы хотели бы придти к тому, что человек работает нормальное время – одну ставку. Конечно, это больница, тут могут быть всякие чрезвычайные ситуации, эти сверхурочные часы все равно были бы», – говорит руководитель Отдела персонала Университетской клинической больницы имени Паула Страдыня Ундине Бушмейстере. Перегрузка никому не идет на пользу – она отнимает у медиков психологические и физические ресурсы, те быстрее устают, и это в свою очередь влияет на качество медицинских услуг.
В Закон о труде установлено, что нормальная ставка в месяц вместе со сверхурочными – это 220 часов. Врачам, медсестрам и помощникам медсестер официально на одном рабочем месте разрешено работать 232 часа в месяц, но медики трудятся на нескольких работах и «выдыхаются».
Министр здравоохранения Илзе Винькеле избегает рассматривать снижение объема консультаций, операций и других медуслуг и ограничение общей нагрузки как реальный сценарий. «Если вы спрашиваете, можем ли мы оперировать каждый третий аппендицит, то нет, это не тот ответ, который я вам дам. Мы не можем проводить только каждую третью необходимую операцию. Это вопрос об организации и планировании труда»,– указывает она.
Повышенные зарплаты
Повышение зарплат – одно из главных решений проблемы, которое упоминают все стороны. 2018-й год стал первым, когда у медиков в кошельках было заметнее больше денег. В статистике это отобразилось прекращением падения числа медсестер, так как в лечебные заведения вернулись медсестры, у которых есть необходимое образование, но которые до этого работали в других сферах, например, в сфере косметологии.
На самом деле, если бы должность медсестер занимали бы все, кто имеет на это право, в ближайшее, по крайней мере, время вовсе не пришлось бы говорить о их недостатке. Кроме работающих в данное время медсестер еще примерно 4000 человек уже сейчас имеют право исполнять эти обязанности как профессионалы.
Минздрав запланировало повышать зарплату медиков в больницах еще в течение, как минимум, следующих двух лет, и в 2021-м году зарплаты должны достигнуть 2672 евро перед уплатой налогов для врачей, 1603 евро — для медсестер, 1069 евро — для помощников медсестер. Правда, обещания не всех убеждают, к тому же многие медики на своем опыте убедились, что на практике повышение зарплаты может быть и меньше.
«Когда мы спрашиваем, какую зарплату вам надо было бы, наш «золотой фонд» отвечает – нам надо бы 700 [евро] на руки. Когда приходит молодой специалист – это минимум 1200 [евро] на руки»,– разницу в понимании поколений о достойной зарплате раскрывает директор Восточной больницы Инесе Будзила. Если больница не может удовлетворить требования молодых медиков, они уезжают. «Если раньше существовал языковой барьер, то сейчас диплом об образовании такой, что они – айда, могут податься в мир».
Подмога из-за границы
Если наши уезжают, могут ли пустоту заполнить иностранные медики? Интерес работать в Латвии был бы у специалистов из таких стран, как Украина, Белоруссия и Россия, где зарплаты врачей и медсестер еще ниже.
Профессиональные организации заметили, что интерес есть, но есть и преграды. Язык, который медики должны знать на высшем уровне, – одна из них. Еще один барьер – признание полученного за рубежом образования. Так как образовательные программы в каждой стране разные, нередко в Латвии не признают квалификацию, полученную за пределами Евросоюза.
За последние 5 лет признать квалификацию в Латвии попросили 15 медсестер из России, Белоруссии, Узбекистана и Украины, но получили лишь две – обе получили образование до 1991-го года, когда оно соответствовало полученному в Латвии.
И среди врачей тоже признано образование лишь у незначительной части из всех желающих. В 2016-м году документы подал 21 врач, в 2017-м году – 11, а в прошлом году – 16, главным образом, это были врачи из России, также из Белоруссии, Украины, Азербайджана и других стран. Но процедуру проверки квалификации за последние два года прошли лишь 9 претендентов, рассказывают в обществе врачей. К тому же, не смотря на опыт в своей стране, они не считаются полноценными врачами – им необходимо работать под присмотром сертифицированного врача.
Министр здравоохранения Илзе Винькеле соглашается – о двустороннем признании образования и критериях стоит дискутировать, потому что без дополнительных сил из других стран вряд ли сможем обойтись. «Конечно, это вообще будет вопросом, который этому правительству надо будет решить – программу так называемой умной миграции, так как нехватка квалифицированной рабочей силы есть не только в системе здравоохранения. Специалисты конкретных регионов с конкретным образованием, и, конечно, с конкретными знаниями латышского языка — думаю, что это условия, при выполнении которых, мы можем приглашать на работу сюда людей [из-за границы]».
Придержать в Латвии студентов-иностранцев
Иностранцы, выпускники медицинских программ, являются еще одним ресурсом. Они уже как минимум 5 лет прожили в Латвии, узнали культуру, но все же в большинстве своем после учебы уезжают. В 2018-м году Латвию покинули 155 молодых медиков – студентов из-за рубежа. Часть могла бы продолжать получать специализацию и работать в Латвии, если была бы мотивирующая зарплата. Чтобы достичь этого, необходимо увеличить количество мест резидентуры, потому что сейчас оно меньше, чем количество выпускников медицинских программ образования.
Отдаленные консультации
Для компенсации снижения объема услуг было бы целесообразным развивать отдаленные услуги. Уже сейчас консультативный телефон семейных врачей помогает разгрузить семейных врачей и приемные отделения больниц. Круг заочных консультаций можно расширить, уверена министр здравоохранения. Также можно было бы расширить круг лиц, имеющих право оказывать определенную помощь. «Например, одно из решений – расширить понятие фармацевтический помощи, т.е., фармацевт в аптеке мог бы консультировать обратившихся сюда больше, чем это происходит сейчас», – объясняет Винькеле.
На быстрое решение проблемы нехватки медиков надеяться не стоит. «Ну, нет магического решения, и мне кажется, что этот вопрос странный и такой, из категории Санта-Клауса. Если мы смогли бы найти немедленное решение, это было бы таким же невероятным событием, как изобретение вечного двигателя. Нет смысла ни обманывать себя, ни сотрясать эфир в этом направлении», – резюмирует министр здравоохранения”.