Последние события во Франции не оставляют нам иллюзий: идеология украинского «пути в Европу» нуждается в принципиальной и нетривиальной корректировке.
Правозащитное движение имеет давние исторические корни – они уходят в те «отложения» времени, где самодержавная власть в различных формах деспотизма (царизм, сталинизм) катком репрессий давила ростки свободы.
Это движение и сейчас в украинском пространстве свободы держится на странном парадоксе: правозащитники защищают права граждан, как правило, от тех, кому Конституция вменила обязанность как раз соблюдать и защищать права людей, — от полиции, прокуратуры, службы безопасности, суда, чиновников на службе у государства. От правоохранителей!
«Соблюдайте советскую конституцию!» — этот морально-политический императив был лозунгом «шестидесятников», например, во время судебных процессов 1966—1968 годов над поэтом Ю. Г. Галансковым, писателями Ю. М. Даниэлем и А. Д. Синявским, журналистом А. И. Гинзбургом.
«Соблюдайте украинскую Конституцию!» — этот же лозунг актуален и сегодня. Полвека прошло, сталинизм вроде сдан в архив, а репрессии продолжаются, правда в иной, криминальной форме. Убийство в Херсоне Екатерины Ганзюк – самый известный и громкий пример. В Бердянске убит участник АТО и активист Виталий Олешко; избит журналист Сергей Никитенко, в Одессе ножами порезали активиста Автомайдана Виталия Устименко, а в Олега Михайлика там же стреляли из огнестрельного оружия; в Харькове титушки жестко избили антикоррупционного активиста Дмитрия Булаха. Это далеко не все пострадавшие гражданские активисты-правозащитники, список длинный.
Почему это происходит? Система?
Да, система. Но что это значит? В чем её суть, смысл и какова структура этой системы?
Об этом пишут так: «Это уже не совпадения и даже не тенденция — это система. Система, которая стала возможной благодаря тотальной безнаказанности нападавших и заказчиков этих преступлений. Позорное явление, которое стало реальностью благодаря тому, что отдельные политики начали выставлять антикоррупционеров и общественных активистов хуже коррупционеров…».
То есть выходит так, что правозащитников убивают, потому что в глазах общества злые коррумпированные политики порочат их доброе имя. А им всё сходит с рук.
Думаю, это принципиально неверный подход в оценке ситуации.
Такие явления, конечно, имеют и отмеченный морально-психологический аспект. Но не они – система! Они всего лишь поверхностная болезненная сыпь на теле больного социального организма.
А что происходит внутри украинского «организма»? Да и что такое сегодня государство Украина? Она действительно, как записано в Конституции, «суверенное, независимое, демократическое, социальное, правовое государство»?
Откроем глаза.
Украина по своему цивилизационному положению является посткоммунистическим государством, она избрала модель преобразований государственных и общественных институтов в виде «догоняющей модернизации». В общественном сознании эта модель представлена популярной идеологической формулой «Мы идем в Европу».
Между тем, модернизация – это переход традиционного общества в современный политико-экономический уклад, включающий господство правовых регуляторов отношений между гражданином и государством, доминирование инноваций, персональности, научно-технического прогресса; это принятие современных институтов власти и новой формы рациональности, которую М. Вебер определял как целерациональность, в отличие от ценностной рациональности, опирающейся на традицию и ритуальные формы социальной активности прошлого.
Однако противоречивая практика этого «похода» за два последних десятилетия показала, что слепое копирование европейских норм демократического государственного устройства только имитирует модернизацию. А европейские демократические формы организации государственного управления и социальной жизни стали успешно адаптировать докапиталистический, традиционный хозяйственный уклад в виде олигархической связки власти и собственности. Именно эта связка, спайка является материальной основой коррупционных форм обмена, распределения и присвоения ресурсов страны. При этом право и правосудие в Украине не стали (и не могли стать!) важнейшим институтом модернизации, а права человека – абсолютной ценностью пред лицом произвола и насилия.
Украинская модель догоняющей модернизации очень быстро обнаружила свой предел, поскольку в отношениях между государством и обществом заимствованные европейские институты власти столкнулись с мощным архаичным, но и амбивалентным пластом традиционной культуры. С одной стороны это культура холопского подданства вместо культуры свободного гражданства, что ярко проявляется во время выборных кампаний в виде массового голосования «за гречку».
С другой стороны – это культура казацкой бунтующей, «майданной» вольности с кнутом за голенищем и культом «прямой демократии», легко вырождающейся в «люстрацию через мусорные баки» и региональные диктатуры «титушек», — вместо культуры рутинного дисциплинированного труда, этики честного и экономного предпринимательства под государственной защитой права собственности и достоинства личности.
Сформировался политико-экономический режим, устойчивость которого обеспечивается коррупцией и «подменой» базовых институтов демократии. Народное хозяйство подменило хозяйство олигархических монополий; политику, которую Аристотель называл общением граждан ради достижения общего блага, подменили «договорняки» с целью захвата власти в интересах блага немногих; свободные выборы подменили подкуп и манипуляция, а народное представительство в парламенте подменило представительство торгового, банковского и промышленного капитала.
В этих условиях гражданское общество не структурировано, оно находится в диффузном состоянии и не имеет устойчивой опоры в материальной и духовной жизни страны, поскольку и сама эта жизнь оказалась продуктом «подмены». Мы имеем гражданское общество, чьи интересы конституированы не столько целеполаганием, ориентированным на экономическое, политическое и культурное развитие страны, сколько неизбежным ценностным противостоянием коррумпированным властям на всех уровнях.
Естественно, что такое общество находится в конфликте с государством, и этот конфликт обусловлен не только традиционным противоречием между трудом и капиталом, но и противоречием между ценностями традиционного общества и общества современного, «европейского».
Догоняющая модернизация в таких условиях лишена цивилизационного статуса «Великой трансформации» общества и не имеет ресурса для легитимации реформ. Всеобщее недоверие и моральное опустошение нам ежедневно демонстрируют телевизионные «ток-шоу».
Вот почему эпоха имитационной украинской догоняющей модернизации заканчивается вместе с эпохой олигархического режима. Эту страницу новейшей истории Украины переворачивает трагедия — война с Россией. В определённой мере эта война является следствием нашего варианта «незавершённого проекта модернизации» (Ю.Хабермас), является кризисным апофеозом вырождения олигархии в мафиозное государство, которое не способно решать стратегические задачи развития страны.
С другой стороны, война — это шанс исторического расчета с отжившими формами социальности и государственности, это мобилизационный ресурс украинского общества для выхода на новую траекторию без власти олигархического капитала, для построения народного капитализма. Это время срочного преобразования отношений между властью и обществом, в основе которого – отделение власти от народной собственности и устранение монопольной экономической и политической власти господствующего класса.
Без такой базовой трансформации все реформы обречены на имитацию и провал, они лишь консервируют status quo. Красноречивый пример: бюджетная децентрализация, которая обернулась мощной финансовой подкормкой местной бюрократии, еще большим отчуждением местной власти от громад, формированием региональных анклавов под властью «баронов», расправляющихся с гражданскими активистами. Не случайно, что именно сейчас эти «бароны» обзавелись своими армиями «титушек»: всегда ведь найдутся «козлы, которые мешают им жить».
Общий вывод таков: «Догоняющая модель» украинской модернизации, ориентированная на образцы в опыте Запада, исчерпала цивилизующий потенциал. Успешные модернизации конца XX в – начала XXI в. (Япония, Китай, другие страны Юго-Восточной Азии) ставят под сомнение этот источник легитимации как единственный.
Этот мировой опыт ставит в повестку дня Украины глобальный вопрос о модернизации на основе национальной культуры в её лучших проявлениях социальной организации — на основе этики труда, справедливости, свободы и солидарности; на основе баланса гуманитарных, экономических, экологических, политических, демографических интересов.
Последние события во Франции не оставляют нам иллюзий: идеология нашего «пути в Европу» нуждается в принципиальной и нетривиальной корректировке.
А для правозащитников настало время задать себе честный вопрос: всегда ли мы своей работой содействуем демократическому развитию страны? Не получается ли так, что, скажем, входя в различные «громадські ради», пытаясь содействовать реформе отдельных государственных институтов, «бороться с коррупцией» и т.п., мы при этом в лучшем случае донкихотствуем, а в худшем – наводим косметику на криминальную рожу бандитского кланового капитализма?
Экс-председатель правления
Украинского Хельсинского союза по правам человека
Николай Козырев