Разговоры о плане Б для Донбасса ведутся достаточно давно. Но начиная с 2019 года никто из чиновников так и не удосужился сообщить украинцам, в чем же этот план заключается. Журналисты и эксперты все это время пытались понять, с чем связано такое молчание — с государственной тайной или отсутствием реальной альтернативы «Минску». Сомнения усилились, когда в мае 2020 года на своей пресс-конференции Владимир Зеленский заявил на всю страну, что у него есть не только планы А и Б, но и план Ц. И вот — время пришло. Президент Украины, опять же на всю страну (хотя не очень внятно и с оговорками), объявил, что план Б — это план «Стена», или план полного разрыва отношений с неподконтрольным Донбассом. При этом Зеленский уточнил, что вопрос будет решаться исключительно на референдуме, а ответ на него дадут сами граждане Украины. Насколько реалистичен сценарий сознательного отказа от части украинской земли и ее населения и с точки зрения готовности власти пойти на подобный шаг, и в плоскости украинского и международного права, мы попросили оценить экспертов.
Как бы вы оценили реалистичность заявления Владимира Зеленского о плане Б по Донбассу (согласно которому Украина разорвет отношения с неподконтрольными территориями и фактически откажется от них) с точки зрения готовности президента это сделать и успешности такого плана вообще?
Руслан Бортник, директор Украинского института анализа и менеджмента политики:
— Вообще-то, это уже давно сделано, еще до Зеленского, а если речь идет о юридическом оформлении этого решения, думаю, тут чего-либо нового не стоит ожидать, поскольку никто формально от украинских территорий Донбасса никогда не откажется. И речь, мне кажется, идет немного о другом: с одной стороны, власть пытается имитировать какие-то планы, стратегии по отношению к Донбассу, какую-то деятельность в отношении этой территории, с другой — пытается оказывать давление на участников этих переговоров. Не выходя из самих соглашений, мы выйдем из минской канвы и больше не будем играть в эту игру. А с третьей стороны, власть словами Зеленского пытается поменять общественное мнение в Украине, поменять любые надежды и ожидания в отношении того, что Донбасс может быть в ближайшее время возвращен. Потому что эти ожидания, это общественное мнение оказывают давление на политиков. А вот если общество разуверится в реалистичности возвращения Донбасса, поверив в то, что это очень сложно, дорого и невыгодно, тогда это будет означать финальное отторжение Донбасса, отторжение в общественном сознании. Несмотря на то что от самого Донбасса, конечно, отказываться никто не будет. Вот поэтому набором этих мотивов и необходимостью говорить что-то на публику обусловлена такая риторика.
Энрике Менендес, глава аналитического центра «Донбасский институт региональной политики»:
— То, что Зеленский сейчас пытается привязать референдум по статусу Донбасса к так называемому плану Б, воспринимается как попытка через народное волеизъявление легализовать отказ от территорий. Хотя вопросы о территориальной целостности страны не могут выноситься на всенародное обсуждение. Думаю, эта идея не очень реалистична, и не знаю, с какой целью президент ее регулярно озвучивает. Полагаю, если он воспринимает это как инструмент давления на Запад, то это не имеет совершенно никакой перспективы. Потому что он уже исчерпал инструменты поддержки.
Я, кстати, в связи с этим вспоминаю его другое заявление, на итоговой годовой пресс-конференции, когда он сказал, что 99% решения конфликта зависит от России. Но если 99% зависит от другой стороны, у меня вопрос: зачем нам такая власть, которая только на 1% ситуации может повлиять?
Марина Ставнийчук, глава комитета по вопросам верховенства права Национальной ассоциации адвокатов Украины:
— Этот план априори не успешен. Потому что референдум по вопросам территории в Украине может быть проведен, но это полномочия парламента. Говорить о том, что Конституцией предусмотрена возможность отсечения отдельных территорий — передача их другим государствам и тому подобное — это не предусмотрено. Это если мы говорим формально. А с точки зрения общественного мнения, раздавать территорию страны каждый дурак может. Надо быть умным, чтобы этого не делать даже в самых сложных ситуациях. Все были в ожидании плана Б, плана В… Но мне кажется, никто в нашем обществе не ожидал именно такого качества альтернативы, которую озвучил президент Зеленский в своем интервью. Более того, он так излагал свои мысли, что понять точно, что он хотел сказать, очень трудно.
Илья Кононов, доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой философии и социологии Луганского национального университета им. Тараса Шевченко:
— Когда-то Эдвард Саид ввел в научный оборот понятие «ориентализм», которое обозначает, что в условиях колониализма зависимые начинают смотреть на мир глазами своих господ. В украинском случае мы имеем вариант неоколониализма, который воплощается в жизнь руками собственных элитных групп. В этом ключе и следует искать ответ на поставленный вопрос.
О плане Б много раз с загадочным видом говорил Данилов, в детали не вдававшийся. Думаю, Зеленский именно этот план и изложил. При этом ответственность за его принятие он хочет возложить на народ. Является ли реалистичным разрыв всех связей с неподконтрольным Донбассом? То есть пенсионерам перестают выплачивать заработанную пенсию? Люди перестают перемещаться через КПВВ? Думаю, такой план может родиться только в голове садиста или заокеанского политтехнолога. Попытка его воплощения будет реальной авантюрой, которая приведет к обострению военной обстановки и усилению международной изоляции страны. И хотя Зеленский, видимо, не так уж на многое и влияет в Украине, но тогда реализуется один из его страхов — быть вычеркнутым из истории Украины.
Отказ от Донбасса, по сценарию Владимира Зеленского, — это де-факто передача его России. Чем можно объяснить такую инициативу президента, который сам называет РФ оккупантом и агрессором, но фактически играет на ее стороне?
Руслан Бортник:
— Это не отказ от территорий. Это, по большому счету, отказ от людей и от нынешних способов мирного урегулирования. Это попытка убедить страну внутри в том, что мы отказываемся от этих территорий, хотя на самом деле и не отказываемся, и оказать давление на участников переговоров — Германию, Россию, Францию — в той части, что Украина не будет выполнять Минские соглашения.
Энрике Менендес:
— Нет, это, конечно, не сценарий передачи Донбасса России, потому что как минимум, даже если Украина откажется от Донбасса, я вообще не знаю, как это будет легализовываться? Будут ли вноситься изменения в Конституцию, в территориальное устройство? Будет ли изменена государственная граница?
План Б — это не передача Донбасса. Скорее, это скажется на каких-то других аспектах: правилах пересечения границ, отказе от каких-то программ, направленных на реинтеграцию… Мы пока можем только фантазировать на эту тему. Это все подталкивание к тому, чтобы Россия забрала Донбасс. Но здесь надо разделять интересы Украины и интересы политической элиты Украины. Я давно понял, что украинская политическая элита, которая в основном находится в Киеве, совершенно не заинтересована в возвращении Донбасса. Поэтому они делают все не для того, чтобы вернуть Донбасс, они делают все, чтобы Донбасс никогда не вернулся — выталкивают его всеми путями в Россию. А стратегическая задача России заключается в том, чтобы Донбасс оставался в составе Украины и балансировал внутреннюю политику Украины. То есть получается, что мы имеем дело с такой шизофренической ситуацией.
Марина Ставнийчук:
— Я не знаю, играет ли он на стороне России, мне сложно говорить, и нужен ли России украинский Донбасс? Это украинская территория, и президент страны вообще не должен даже допускать в обществе разговоры о том, что мы можем потерять эти территории, даже думать о таком сценарии. Поэтому, что он хотел этим сказать — сложно понять.
Для меня однозначно, что президент — как гарант Конституции, гарант государства, гарант прав и свобод человека, территориальной целостности и безопасности — до последнего дыхания должен делать все для того, чтобы сберечь территориальную целостность и национальную безопасность. Это абсолютный приоритет.
Илья Кононов:
— Согласен с позицией, с которой сформулирован вопрос. Донбасс искалечили, а теперь пытаются его использовать в борьбе друг против друга. У нас как высшую мудрость давно излагают позицию: «Все вопросы жизнеобеспечения населения на оккупированных территориях ложатся на плечи агрессора». В отличие от Крыма, подавляющее большинство жителей Донбасса остались гражданами Украины. Часть из них получили российские паспорта, потому что иначе у них нет никакой перспективы. И следует подчеркнуть: украинское руководство никакой ясной перспективы уже семь лет этим людям не дает. Более того, регулярно появляются иные информационные сигналы. То угрожают коллаборантам. То рисуют перспективу длительного поражения в гражданских правах. То вот Зеленский заявляет о «Стене». Так что украинские власти уже семь лет выталкивают Донбасс из состава Украины, что по существу является преступлением.
Насколько заявление Зеленского вписывается в тенденцию, которая складывается после саммита Байден — Путин и которая была поддержана Меркель и Макроном? Каких международных инициатив в отношении Украины и Донбасса стоит ожидать в ближайшее время?
Руслан Бортник:
— Оно не вписывается в рационализацию и прагматизацию отношений до конца. Хотя за всеми этими перипетиями по замораживанию конфликта оно может рассматриваться, но на замораживание конфликта должны решиться все стороны. А замораживание, не имеющее статус-кво, не интересно большей части игроков. Думаю, на встречах в ближайшие месяцы в Германии, США, ЕС мы снова услышим вопрос от западных партнеров: готов ли он реализовывать мирный политический план? Но даже ответ «нет» на этот вопрос не будет означать усиление давления западных партнеров. Будет означать только сохранение меньшего статус-кво.
Энрике Менендес:
—Думаю, не стоит переоценивать международные инициативы, потому что сам процесс идет семь лет. За это время было огромное количество саммитов, заседаний, заявлений, платформ, форматов и на самом Донбассе, и это никакого влияния не имело. Есть большие факторы, которые играют первостепенную роль. Факторы находятся внутри Украины, как бы ни хотелось от этого убежать. Саммит Байдена и Путина, естественно, влияет на ситуацию на Донбассе, но напрямую никакого влияния не оказывает. Ведь что бы они там ни решили, эти решения нужно как-то претворить в жизнь. А претворить их в жизнь в современных условиях очень тяжело.
Кроме того, нужно учитывать, что Меркель в этом году уходит, у Макрона проблема — его партия с треском провалила региональные выборы. И непонятно теперь — останется ли он на посту президента. Но все это мишура.
На самом деле, все самое интересное будет происходить в Киеве, Москве, Донецке и Луганске. Все остальное имеет очень и очень опосредованное значение.
Марина Ставнийчук:
— Каждая из стран, безусловно, имеет свой национальный интерес, и в украинском вопросе в том числе. Это априори. Говорят, что на Женевском саммите была и открытая, и закрытая часть, но в любом случае я нигде не читала и нигде не встречала мысли о том, что частично наши территории переходят под чужую юрисдикцию. Даже говоря о той части переговоров, которые проходили при закрытых дверях. Даже когда речь заходила о Донбассе.
Мне кажется, Зеленский хотел как-то привлечь внимание, чтобы заставить тех или иных мировых лидеров, дабы они взглянули на проблему украинского Донбасса по-другому. Для меня очевидно, что такими пустыми и глупыми заявлениями изменить ситуацию с мирным урегулированием на Донбассе невозможно.
А если говорить серьезно, то, безусловно, нужно искать точки соприкосновения, искать алгоритм того, как вывести ситуацию в мирное русло. Это нужно делать и в «нормандском формате», и в двусторонних переговорах, как бы это ни было сложно.
Илья Кононов:
— Первые день-два после встречи Байдена и Путина было ощущение, что власть имущие вместе с пропагандистами в Украине находятся в глубоком обмороке. Потом они начали искать ходы, чтобы вернуться к прежней ситуации. Они в нее уже втиснулись, она для них стала давно выгодной: агрессия, «мы воюем за всю Европу», международная помощь. Но последовало заявление Меркель и Макрона, свидетельствующее о том, что наиболее мощные страны ЕС устали от украинской ситуации. Это привело к неадекватной реакции украинской дипломатии и высших лиц страны. Интервью Зеленского свидетельствует о негибкости мышления украинского истеблишмента в изменившейся ситуации.
Есть основание предполагать, что в ближайший год к урегулированию Донбасского конфликта официально в какой-то форме присоединятся США. Германия и Франция будут оказывать давление на Украину, стимулируя выполнение Минских соглашений. Зеленский говорит, что «мяч на стороне России», но не хочет замечать, что этот мяч под его ногами со времени Парижской встречи. Возможно, ему это объяснят. Тогда, наверное, будут предприняты попытки провести через ВР законы о взаимной амнистии и об особом статусе. Это будет использовано противниками Зеленского для дестабилизации внутренней ситуации. Это может вызвать у президента страх и откат назад. И внутренняя ситуация так может колебаться долго, скажем, до экономического краха. Если события пойдут этим путем, то во внутренней жизни будет нарастать волна мракобесия, попрания духовных свобод и прочего.
Заключение Общественной экспертизы
В той или иной форме все эксперты сходятся в одном: заявление президента Зеленского адресовано западным союзникам и призвано повысить важность роли Украины как партнера. Так же все сходятся во мнении, что эта попытка небеспочвенна, хотя и тщетна: с украинской властью действительно на Западе считаются все меньше и меньше, ее поведение все более раздражает европейцев, которые в союзе с «вернувшимися» Штатами пытаются взять под контроль происходящее в Украине. Чувствуя, что его отодвигают на второй план, Владимир Зеленский пытается повысить ставки, но, судя по всему, на это уже мало кто обращает внимание — однажды став на путь торговли субъектностью страны, власть пришла к логической девальвации собственного значения.
Что касается сути предложения Зеленского, то достаточно еще раз напомнить характеристики, которыми наградили этот «шедевр» эксперты: «такой план может родиться только в голове садиста или заокеанского политтехнолога», «очевидно, что такими пустыми и глупыми заявлениями изменить ситуацию с мирным урегулированием на Донбассе невозможно».