Впечатления от поездки в ЛНР (т.н.)
Мой маршрут: Киев – Рубежное – Станица Луганская с переходом через «ничью землю» — Луганск – Красный Луч – Луганск – Лисичанск – Киев. По «тропе жертв войны».
Собственно войны как таковой не видел и не слышал. Только тактильно-визуально-атмосферно-психологическое ощущение «военного времени».
На переходе в Станице по обочинам предупредительные знаки: красный череп с костями и грозное «МИНЫ!». И везде блок-посты и военные с непременными «калашами» – кто за плечом, кто на пузе.
На украинской стороне перехода в Станице человек 500 в основном пожилых и просто стариков, иногда просто немощных, терпеливо, нестройной колонной шириной 5 м ожидают полтора — два часа, когда впереди человек с автоматом отделит группу из 15-20 человек и даст команду: «Проходите» — для проверки документов и вещей.
Остальные продвигаются на 5 метров и снова стоят неподвижно и ждут минут двадцать до следующей порции движения. Мне, когда был уже впереди, хотелось задать наивно-дурацкий вопрос парню с оружием: «А зачем тебе здесь автомат? Вот именно здесь, перед стариками ты с огнестрельным оружием – зачем?». Но не спросил. Вопрос не поняли бы не только солдат, но и толпа, которую он «охранял». Привыкли, притерпелись. Рутина военного времени. Да и вообще человеку с оружием лучше вопросов не задавать. «Стой тихо». Паспорт подавай в окошко без обложки. Выдерживай тестирование испытующим взглядом. Не торопись, не суетись. В любом случае раз ты здесь, ты – жертва войны с неясными границами ограничений своих прав.
Параллельно толпе пенсионеров, которых с лёгкой руки одной неумной политической дамы назвали «пенсионными туристами», движется поток «муравьёв» — тех, кто оседлал военное время для коммерческих целей. На больших тележках большие и малые упаковки с товарами, в основном продовольственными, движутся для загрузки в машины и транспортировки в сторону Луганска.
После в продмагах видел много, кроме российских, украинских и белорусских товаров. Торговля всегда была самой надёжной преградой кровопролитию, со времён племенной «охоты за скальпами».
В одном месте, обставленном бетонными блоками и прочей заградительной «фортификацией» назидательная надпись под украинским флагом: «Якщо тебе дратує цей прапор, ми допоможемо зібрати речі». В целом эти служивые солдаты по обе стороны доброжелательны и охотно помогают тем, кто в помощи нуждается. Просто автомат на пузе рождает повышенный статус его хозяина, это приятно каждому. Даже огромные овчарки, лежащие возле проходов и равнодушные ко всем, – часть статусного реквизита.
После пятилетней разлуки с местами, где жил, — комок в горле. Страшно хотелось везде фотографировать, но – военное положение. И память о жертвах такого любопытства.
И вот ты дома, в квартире, где жил пять лет назад, где всё, все вещи, книги, мебель, техника, инструмент, одежда – часть тебя. И когда скажешь «привет» пустой квартире, сотрешь с лица паутинку, свисающую с потолка, передохнешь и вроде освоишься в новой-старой обстановке, походишь и уже захочешь согреть чаю… Но вдруг взгляд задерживается на чёрных точках на стене – вкрученные шурупы, на которых раньше, до войны, висели картины и фотографии, уже снятые, — и на тебя наваливается плитой такая смертная тоска, и ты сидишь и молчишь, стиснув зубы, а кто-то внутри тебя кричит диким голосом, сам не знаешь кому: «Суки! Суки! Суки! Что же вы наделали! Зачем вы разрушили мой мир?!». Переживание, напоминающее «арзамасский ужас», описанный Львом Толстым в «Записках сумасшедшего», когда всё теряет смысл и значение и ты сам в пустоте бессмыслицы… Потом медленно отходишь, вспоминаешь, что есть телефон, расскажешь обо всем этом, услышишь и там, на другом конце связи, далеко «за линией», сдавленные слёзы..
И приходит ясное понимание, что эти страшные чёрные точки на стене только символы пустоты и бессмыслицы не только этой войны и разрухи, но и всей «политики» по обе стороны «ничьей земли». Политики, которая всегда дело рук политиков, трусливых, жадных и подлых, для которых «национальные интересы» только предлог и предмет честолюбивого самоутверждения и обогащения их, этой особой породы людей, выведенной в пробирке Левиафана, питающегося человечиной.
Побывав там по необходимости в коммунальных, пенсионных, социальных, здравоохранительных учреждениях, на опыте убедился, что официальная социальная жизнь там организована достаточно хорошо, со всеми атрибутами государственной службы. То есть там есть не мнимое, а действительное, отделённое от Украины, хоть и не признанное, государство — с чиновниками, школами, полицией, прокуратурой, нотариатом и судом. Работают администрация, рынок, транспорт, причем по строгому графику,чего раньше не было. Работают магазины, коммунальные службы, больницы…
Но во всем ощущается избыточная бюрократизация, которая есть просто обратная сторона страха чиновника быть уволенным, если сделаешь на службе «что-то не так». И сильно проявляющегося дефицита специалистов во всём. А на важных должностях с хорошей по местным меркам зарплатой оказалось много недоучек, которые только сейчас пошли «учиться» в местные вузы, чтобы получить «корочки» и «соответствовать». Эта густая офисная прослойка административных службистов, контролирующих течение жизни, всегда «при делах», им хорошо, им не нужны перемены. Знакомый, например, рассказывал, как такая недоучка в юбке руководит одним учреждением исключительно посредством мата. И был случай, когда она при поездке «на совещание в министерство» была сильно разгневана на подчиненных, которые по дороге посмели обогнать её на другой машине!
Пресса ужасно перегружена пафосно-героическим – тоже обратная сторона структурного кризиса, компенсация отсутствия развития, убитых дорог и скудной материальной, технической основы жизни.
Телевидение российских каналов смотреть тяжело, — и не смотрел. Только канал ОТР (Общественное тв России) пару раз – вполне приличный канал.
Если украинские власти думают о возвращении Донбасса, им, как мне думается, прежде всего, надо исходить из предпосылки: война за пять лет создала новую реальность. В ней не только местные политики «по должности», но и значительная часть населения, в том числе, и прежде всего – школьного возраста, молодежь ментально, идеологически, потерями и страданиями военного времени уже «отделилась» от Украины, хотя и не проявляют к ней враждебности на бытовом уровне.
Не заметил этого. Гривна в почете и свободно обменивается, а тележки-то с маслом и сырами «муравьи» катят по направлению из Харькова в Луганск, а не наоборот. Где есть торговля – там прогресс.
Но просто сделать «политический реверс» и «вернуть» Донбасс не получится. «За что кровь проливали?», — вопрос, который одинаково важен и на этой, и на той стороне. С этим надо считаться.
Найти ответ на этот вопрос – фундаментальная задача в новой реальности, которую можно решить только в рамках новой политики на основе политического мышления, свободного от догматических элементов концепции соборности Украины и этноцентричных апелляций.
Nikolay Kozyrev